На этой неделе исполняется ровно 150 лет с того дня, когда инженер Эдвин Дрейк пробурил первую в США нефтяную скважину. Это считается началом мировой промышленной нефтедобычи. Празднуя юбилей, однако, следует помнить, что России этот технологический прорыв ничего хорошего не принес.

Стимулом к началу мировой промышленной нефтедобычи было изобретение в 1852 году керосина, считавшегося тогда единственным экологически чистым источником освещения для населения индустриально развитых стран: свечи были дороги, да и распространяли неприятный запах, а газовое освещение имелось только в самых современных домах в крупных городах. Не будет преувеличением сказать, что только с внедрением в повседневную жизнь керосина большинство европейцев и американцев получили возможность не ложиться спать непосредственно после захода солнца. Попытки добывать нефть путем бурения были предприняты в Германии в 1857-1859 годах, однако настоящим началом нефтедобычи считается бурение первой скважины в американской Пенсильвании: нефти там несравнимо больше, чем в Германии. Инженер Эдвин Дрейк под насмешки местных жителей начал бурение в июне 1859 года и добрался до нефти 27 августа. Первая американская скважина давала 40 баррелей в день. В 1873 году в Пенсильвании добывался уже 1 млн т нефти.

В Российской империи чрезвычайно заинтересовались нефтедобычей и с гордостью отметили, что в 1889 году также достигли показателя 1 млн т, мол, Баку оказался не хуже Пенсильвании. Более того, в переведенной на русский язык с немецкого в 1904 году технической энциклопедии указывалось, что добыча в царской России даже более перспективна, чем добыча в США. "Нефть добывается в настоящее время с помощью глубоких буровых скважин, причем внимание предпринимателей привлекают главным образом нефтяные фонтаны, выбрасывающие огромные массы нефти на высоту 50 и более метров. Фонтаны встречаются в Баку, вообще говоря, чаще, чем в Соединенных Штатах, и отличаются здесь большей продолжительностью своего действия. Для характеристики громадных масс нефти, выбрасываемых фонтанами, могут служить следующие данные: один из больших фонтанов в нефтяной области Северо-Американских соединенных штатов был открыт в октябре 1886 года близ Питсбурга; в первое время фонтан давал до 12 000 тонн ежедневно, производительность фонтана, однако, быстро падала, и через два месяца после своего открытия он давал всего 60 тонн. Фонтан на промыслах Субалова в местечке Биби Эйбат в пяти верстах к югу от Баку был открыт в октябре 1892 года; до конца этого года он дал 49 600 тонн сырой нефти, в 1893 году - 299 840 тонн, в 1894 году - 104 000 тонн и продолжал действовать еще и в 1895 году. Всего с начала своего открытия и до конца 1894 года фонтан дал 453 400 тонн сырой нефти, что составляет по нынешним ценам на нефть около 3 млн марок".

К 1904 году российская добыча (на бакинских, грозненских и новороссийских промыслах) уже почти не отличалась от американской - 5 млн т в год против 6 млн т. Больше нигде в мире крупной добычи нефти, в сущности, не было. Однако Российской империи нефтедобыча ничего хорошего не принесла. В США она поучаствовала в общем промышленном и финансовом процветании. Как писал Уинстон Черчилль, "американская промышленность быстро рванулась вперед... Каждые десять лет мир становился свидетелем принципиально нового уровня производства на нефтеперерабатывающих заводах Огайо, Пенсильвании и других штатов... В каждой из отраслей промышленности появился знаменитый капитан... Самым влиятельным был Рокфеллер - капитан промышленности нефтяной... Хотя моральность их методов ведения бизнеса часто вызывала вопросы, они создали в промышленности порядок вместо хаоса". В России же нефтедобыча поучаствовала в общем создании хаоса, приведшем к падению Российской империи. А те из нефтепромышленников, которым удалось уцелеть, бежали.

В дальнейшем все продолжалось примерно в том же духе. Никита Хрущев уделял нефтедобыче первостепенное внимание: СССР наращивал ее настолько бурно, что вызвал опасность обрушения мировых цен и вынудил нефтедобывающие развивающиеся страны создать ОПЕК. Граждане увеличения нефтедобычи совершенно не почувствовали и жаловались на то, что цены растут*, а из магазинов исчезают промтовары и продовольствие. В результате любитель нефти Хрущев был свергнут и обвинен в волюнтаризме.

В области нефтяного волюнтаризма сменивший его Леонид Брежнев ничуть не уступал предшественнику и уделял первостепенное значение разработке нефтяных месторождений Западной Сибири. В результате в 1975 году СССР впервые в истории вышел на первое место в мире по нефтедобыче, обогнав наконец США. Однако денег хватило только на закупку в США продовольствия и проведение в 1980 году Олимпийских игр, которые США к тому же бойкотировали. Граждане все больше разочаровывались в нефтедобывающем режиме и откровенно отказывались на него работать. После 1985 года нефтедобыча способствовала разве что наращиванию советского внешнего долга: западные правительства и банки исходили из предположения, что страна, которая добывает столько нефти, как-нибудь расплатится. Дело кончилось крахом СССР, полным обесценением национальной валюты и почти полным прекращением производства и потребления.

Постсоветская Россия оказалась не менее нефтедобывающей, чем царская или советская. В экономике ставка по-прежнему делалась на экспорт нефти и достижение мирового нефтяного лидерства. Частичная приватизация нефтедобычи была проведена именно для того, чтобы не допускать ее снижения. И действительно, в начале 2000-х годов Россия делила на мировом нефтяном рынке первое место с Саудовской Аравией и даже часто ее опережала.

То, что Россия продолжала оставаться крупным нефтедобытчиком и даже проводила в нефтяной сфере реформы, выглядевшие рыночными, нравилось МВФ, Парижскому и Лондонскому клубам кредиторов, а также иностранным инвесторам. Мол, если есть нефть, есть и иностранная валюта. Следовательно, есть чем расплачиваться. Именно в связи с этим иностранные кредиторы неоднократно реструктурировали российские долги, а МВФ одобрил операцию по фиксированию курса российской валюты с последующим финансированием бюджета за счет выпуска ГКО. Иностранцы покупали ГКО, надеясь получить отличную доходность в твердой валюте. Когда валюты не хватило, разразился кризис 1998 года.

В 2000-е годы власти неоднократно заявляли о необходимости заменить нефть инновационной промышленной экономикой, но по-прежнему жизнь России строилась на нефтедолларах. Беспрецедентный рост мировых цен на нефть в 2005-2008 годах (среднегодовые цены в этот период почти удвоились - с $53,35 за баррель до $102,25 за баррель) вроде бы показал, что за счет нефти жить можно, и очень неплохо. Граждане проявили редкую готовность тратить на потребление даже те нефтедоллары, которых и у них нет, и положились на потребительское кредитование. Но нефть опять подвела. В итоге в России разразился кредитно-производственный кризис. А МВФ теперь ругает российские власти за то, что они, обманутые нефтяными ценами, неуклонно расширяли бюджетные расходы и теперь вместо профицита в бюджете образовался крайне значительный дефицит**. Надо заметить, что сейчас МВФ ругает ровно за то же нефтедобывающие страны Африки вроде Нигерии, Габона или Экваториальной Гвинеи, которых нефть также очень подвела.

США за 150 лет тоже успели в нефти здорово разочароваться. Именно из-за нее в Америке существует грандиозный дефицит платежного баланса: страна стала крупнейшим в мире нефтеимпортером. Именно нефтяные цены в 1970-е годы вызвали в США невиданно высокую инфляцию и ослабление доллара. И до сих пор нефть и доллар являются антиподами: нефть дорожает - доллар дешевеет. Не случайно власти США только и рассуждают о том, что стоило бы заменить нефть альтернативными источниками энергии. Стоило ради всего этого бурить скважину!