 
   
|
На первой полосе | Авто (мир автомобилей) | Hi-Tech | Деньги. Инвестиции. Кредиты | Работа и карьера | Семья и дом | Спорт, туризм и отдых | Я ль на свете всех милее ? | Мужикам всех стран... | Недвижимость | Наука и образование | Исследования и обзоры | Странности и причуды | ТОПы (супер-рейтинг) | С юмором по жизни...
22.10.2007
Коронный промысел...
 Собственный бизнес был практически у всех членов царской семьи: одни великие князья сдавали в аренду недвижимость, другие владели курортами, разводили лошадей, а самые отчаянные не брезговали контрабандой.
Село Измайлово и его обитатели
Как говорили в Одессе, если бы старый портной стал королем, то он бы таки еще и немножечко шил. Шутки шутками, а самодержцы всея Руси, без лишней скромности именовавшие себя "хозяевами земли русской", во все времена имели собственный бизнес, формально не имевший ничего общего с государственной казной. В торговые дела государи рисковали вмешиваться нечасто, в ремеслах понимали не очень, но вот что касается управления вотчинами, в этом хорошо разбирались почти все властители Московии. Да и что еще можно было изобрести в сугубо аграрной стране, как не обширное образцовое поместье, приносящее отличный доход, приберегаемый на черный день. В доме Романовых такую вотчину завел второй его представитель -- царь Алексей Михайлович. Причем его способы управления личным бизнесом сохраняли свою актуальность на протяжении всего времени правления династии.
В начале 1660-х годов царь обратил внимание на подмосковную усадьбу Измайлово, прежде принадлежавшую его родственнику Ивану Никитичу Романову. И вскоре начал грандиозные преобразования частной собственности за общегосударственный счет.
"Он переводит в Измайлово и в прилежащие к нему пустоши крестьян из других дворцовых вотчин,-- писал русский историк М. И. Семевский,-- заводит хозяйство в таких огромных размерах, что требующиеся на него издержки едва ли могли быть покрыты доходами какого бы то ни было частного лица, в то время когда собственность главным образом состояла из недвижимого имущества и запасов и всего менее в деньгах. Для пашен и сенокосов расчищено было в Измайлове несколько сот десятин лесу; построены смотрильные башни для наблюдения за рабочими, число которых впоследствии было очень значительно; так, во время жатвы одних наемных жнецов набиралось до 700 человек".
В 1663 году в Измайлове построили царскую резиденцию, куда Алексей Михайлович ежегодно приезжал на лето со всей семьей. Прежде всего он сделал собственный бизнес многоотраслевым:
"В Измайлове,-- повествует Семевский,-- заведено было обширное садоводство, пчеловодство и хмелеводство; насажена роща на 115 десятин; реки и ручейки запружены плотинами, выстроено семь мукомольных мельниц. Тогда же было выкопано до 20 прудов, поставлены каменные риги и токи, льняной и стеклянный заводы, разные дворы, амбары и прочие хозяйственные постройки... Царь Алексей Михайлович лично присутствует при полевых работах, следит за постройками, входит в малейшие подробности. Царица заведует лично женскими работами, главным образом льняным делом, осматривает при случае птичий и запасные дворы и погреба. Царь Алексей Михайлович прилагал всевозможные заботы к улучшению своего хозяйства в Измайлове. Выписаны были русские и иностранные мастера, специалисты своего дела: льняники из Пскова, черкасы -- для скотного двора, садовники-иноземцы, пасечники, разные механики, "мастера зеленаго стекла" и пр.".
Посмотреть на результаты царских усилий приезжали иноземные послы. Семевский писал:
"В описании посещения села Измайлова польским послом Яном Гнинским 27 января 1672 г. внимание иностранных гостей прежде всего старались обратить на стоявшее перед селом "гумно царскаго величества изрядным зело расположением", на хлеб, в скирдах "ровнехонько" уложенный; затем приказчик показывал им мельницы, плотину, житницы, построенные одна возле другой, наполненные хлебом и окопанные канавой. Хоромное строение и церковь послы видели только издали; сады и огороды не могли быть осмотрены ими по зимнему времени года. Между тем измайловские сады и огороды стоили того, чтобы познакомиться с ними. Так называемый виноградный сад занимал в окружности 800 саженей; в нем росли сотни яблонь, груши, сливы, грецкие орехи; ягодные кустарники занимали сотни саженей; между ними красовались пионии и другие цветы. "Просяной" сад имел в окружности 138 саженей, тут был огород, где садили дыни, огурцы, капусту и всякие летние овощи; разводили цветы, семена трав, аптекарские растения. Вдоль по берегу р. Серебровки простирался на 33 саженях "регулярный" сад, следы которого остались до настоящего времени в виде кустарников шиповника, барбариса, крыжовника и пр.".
Хозяйственные успехи Алексея Михайловича в Измайлове поражали современников и потомков:
"В царских житницах в Измайлове,-- восхищался тот же автор,-- бывало до 27 000 четвертей хлеба; в Ригу посылалось на продажу до 200 берковцев льну; кроме того, Измайлово давало ежегодно от 500 до 800 пудов хмеля, до 179 пудов меду и почти столько же воску, не говоря уже о разных стеклянных изделиях, массе плодов и овощей, доставляемых во дворец; врачебных травах и кореньях, посылаемых в Аптекарский приказ, и т. п.".
Чтобы добиться таких результатов, царь не жалел не только собственных, но и крестьянских усилий. Семевский писал:
"Тяжелые работы, строгие взыскания и всякого рода притеснения, обычные в России во все времена по отношению к простонародью, заставляли измайловских крестьян искать спасения в бегстве. После смерти Алексея Михайловича оказалось из составленного в то время доклада, что из 664 крестьянских семейств, переселенных в Измайлово, 481 двор в бегах, "которые крестьяне в остаток" 183 двора -- и те "наготове бежать, мало не все"".
Кроме того, для получения рекордных урожаев и доходов самодержец прибегал как к новейшей технике, так и к исконным церковным средствам:
"В 1666 г. 17 июня,-- повествовал тот же автор,-- велено, напр., сделать три образца: 1) "Как молотить колесами и гирями без воды"; 2) "Как воду привезть из пруда к виноградному саду"; 3) "Как воду выливать из риг гирями ж и колесы". Рядом с машинами и выпиской мастеров прибегали и к другим средствам: к дням ярового и ржаного посева государь выписывал из Троицы и Савина монастыря "освященное масло", "святую и омовенную воду" для окропления и освящения засеваемых полей. При этом соблюдалась тайна; в грамоте, посылаемой в Троицкий монастырь, говорилось, между прочим: "И ты бы богомолец нам сотворил и прислал тайно, никому же поведавше сию тайну, священнаго масла великаго четвертка в сосуде, и воды с ног больничных братии, умыв сам тайно, и воды из колодезя Сергия три ведра, отпев молебен у колодезя, за своею печатью"".
Для управления бизнесом в свое отсутствие Алексей Михайлович обзавелся управляющим и специальной конторой, которая ведала подсчетом доходов, расходов и выдачей припасов. Так стали поступать с личной собственностью и все прочие русские государи, обзаводившиеся отдельными, не подчинявшимися царскому двору структурами. И точно так же, как и он, все они стали завещать свой бизнес только и исключительно наследнику престола. Именно поэтому Измайлово стало собственностью царя Федора Алексеевича, а затем Ивана Алексеевича, чьим соправителем стал его брат Петр I. Правда, слабый здоровьем и умом Иван V скоро привел Измайлово в запустение. Но творец этого чуда сельхозтехники XVII века Алексей Михайлович гибели своего бизнеса уже не увидел.
Остальным своим детям и родственникам он повелел выделять ежегодное содержание, что также стало прецедентом. Размеры воспомоществования в разные годы оказывались различными в зависимости от состояния казны и государственных расходов, но вряд ли ближняя и не очень родня монарха могла считать себя обделенной: практически у каждого из членов царской семьи в собственности были села, а то и целые волости с тысячами крестьян.
Проблема, правда, заключалась в том, что распределением средств казны на содержание членов царской семьи занимался не столько царь, даже не Сенат, которому это в обязанность вменил Петр I, а дьяки из дворцового приказа. Они, по сути, и решали, кто из вдовствующих цариц, царевен и какие суммы получит "на комнаты" и на содержание, сколько им выдавать овса и иных припасов на кормление лошадей и дворовых людей. Вопрос о размере выплат чиновники решали в своем обычном стиле. Царственные просители вручали милостивцам подарки и получали усиленное денежное довольствие за счет тех своих родственников, кто не хотел или не мог быть щедрым с дьяками и подьячими. Причем ни те ни другие особо не стеснялись. Известен случай, когда одна из царственных старушек официально, с оформлением дарственной отдала хранителю интересов казны село в обмен на значительное увеличение годовых выплат.
Однако, как только царская семья естественным путем уменьшалась в размерах, как было, например, в царствование Елизаветы Петровны, проблемы отпадали сами собой. А личный бизнес у царствующей особы если и появлялся, то скорее в результате стечения обстоятельств.
"Взять на Ея Императорское Величество"
В том, что на Алтае есть золото, с давних пор не сомневался никто. Об этом свидетельствовало само название гор, пришедшее из монгольского языка. Но история освоения алтайских приисков началась с открытия медной руды. В 1723 году местные охотники нашли камни, похожие на те, за доставку которых и указание места находки обещал щедро заплатить главный уральский промышленник Акинфий Никитич Демидов. Первые же поиски показали, что это медная руда отличного качества, и Демидов, не дожидаясь официального дозволения Берг-коллегии, ведавшей всеми горными делами, отправил приказчиков с мастеровыми для основания медеплавильного завода. Дело успешно развивалось, но в 1735 году заводы и прииски Демидова неожиданно национализировали. Позднее предполагали, что прибывшие для проверки государственные инспекторы доложили о вероятной близости залежей серебра. Однако, несмотря на все усилия, добыть серебро из найденной руды так и не смогли, и прииск, впоследствии снабжавший все сереброплавильные предприятия Алтая сырьем, оказался заброшенным, а заводы два года спустя возвратили Демидову.
А еще пять лет спустя, в 1742 году, неподалеку нашли залежи свинцово-серебряной руды, из которой выплавлять ценный металл не составляло особого труда. Казалось бы, Демидову можно было праздновать победу. Но о подобной находке следовало извещать горное начальство и императорский двор. А это могло повлечь за собой новое изъятие заводов в казну. Видимо, потому Демидов и не торопился сообщать о серебре императрице Елизавете Петровне. Вот только на его беду один из его мастеров, Трегер, неожиданно исчез с прииска. Акинфия Никитича и без того подозревали в противозаконной чеканке серебряной монеты. А тут обвинения получали весомое обоснование: Демидов скрыл добычу драгоценного металла, о чем Трегер мог донести властям. Горнопромышленнику пришлось срочно отправлять в столицу послание, в котором он писал о находке и просил прислать специалистов, способных ее оценить.
Демидов едва не опоздал, ведь Трегер в Санкт-Петербурге уже продемонстрировал заинтересованным лицам привезенные образцы не только серебряной, но и золотоносной руды. Прибывшие на Алтай представители казны немедленно запретили демидовским людям прикасаться к ценной руде и начали плавить ее сами, для пользы казны. В 1744-1745 годах объем очищенного серебра перевалил за 44 пуда (более 700 кг). Не слишком много по нынешним временам, но грандиозный успех для тех: в России практически не было собственного серебра, и русские рубли чеканили по голландским иоахимсталерам ("ефимки"). С ростом объемов полученного серебра шансы Демидова на восстановление доверия императрицы таяли, что подтачивало и здоровье олигарха. И в 1745 году он скончался.
Наследникам Акинфия Демидова должны были отойти 25 основанных им горных заводов с рудниками. Но неожиданно в число наследников олигарха решила войти сама императрица. Формальных поводов для этого было более чем достаточно. У Демидова шли долгие разбирательства с казной и горным ведомством о неуплате различных податей и пошлин. И в случае признания за ним вины его собственность в зачет долгов отошла бы в казну. Но в мае 1747 года последовал высочайший указ, где говорилось, что принадлежащие Демидову алтайские заводы со строениями, рудниками, землями, а также собственными демидовскими и приписными крестьянами "взять на Ея Императорское Величество". Можно только предполагать, что стало причиной подобного шага. "Дщерь Петрова" провела немало лет при дворе своей тетки Анны Иоанновны, испытывая острую нужду в деньгах. Может быть, поэтому она и решила обзавестись неиссякаемым источником звонкой монеты, не зависящим от финансового состояния государства.
В указе вполне мог появиться и пункт, гласящий, что управляться новое приобретение императрицы будет так же, как ее дедушка управлял любимым Измайловом. Но это, впрочем, было очевидно. Единственной разницей стало то, что самодержица всероссийская никогда не посещала свои прииски. Во всем остальном она строго следовала дедовским заповедям. Для организации процесса на Алтае создали специальное горное управление, состоявшее из самых квалифицированных офицеров, сведущих в рудном и плавильном деле. Причем на зависть управляющим казенных и частных горных заводов и округов алтайскому горному начальству положили гораздо более высокие оклады, которые выплачивались, естественно, из казны. На каждый завод для защиты от набегов кочевых народов направлялась сильная воинская команда, и в случае необходимости солдаты усмиряли недовольных рабочих. Понятно, что в рабочих руках недостатка тоже не было. Для блага самодержицы целые волости переселялись на ее заводы, крестьяне под присмотром солдат работали на приисках и в плавильнях.
По форме и по сути собственные ее императорского величества заводы были государством в государстве. Начальство горного округа имело собственный суд, рассматривавший любые дела, кроме дел об убийствах. А все предложения управляющих о порядке ведения дел и предоставлении различных послаблений и льгот немедленно и благожелательно рассматривались в любых государственных ведомствах.
По всей видимости, императрица понимала всю сомнительность проведенной ею акции. И потому во всех бумагах говорилось, что за заводами надзирает кабинет ее императорского величества, как именовалась ее канцелярия. Время показало, что игра стоила свеч. Объем ежегодно добываемого серебра перевалил за сотню пудов, а кроме него на Алтае стали в значительных по тем временам количествах -- 3-4 пуда в год -- выплавлять и золото. Расчеты, датированные 1750-ми годами, показывают, что алтайские заводы ежегодно приносили императрице более четверти миллиона рублей чистой прибыли -- сумма для той эпохи астрономическая. Подсчеты кабинета показывали, что предприятие дает ежегодно дохода почти в два с половиной раза больше стоимости его имущества.
Вступить с императрицей в выгодное партнерство пытались многие царедворцы. Фаворит государыни Иван Шувалов приложил немало усилий, чтобы убедить коронованную даму сердца передать алтайские прииски ему в долгосрочную аренду. Но даже ему царица отказала, объявив во всеуслышание, что "Колывано-Воскресенские заводы отнюдь никому отданы не будут и останутся непременно Самой Ея Величества собственно принадлежащими в непосредственном ведении и управлении кабинета".
В декабре 1761 года императрица почила в бозе, а ее бизнес перешел к наследнику престола Петру III, с тех пор алтайские заводы оставались в собственности монарха. При Екатерине II добыча серебра поднялась до 1000 пудов в год, а ежегодная доходность заводов превышала 700 тыс. руб. Так что менять что-либо не хотели ни монархи, ни приближенные к ним чиновники их канцелярии, которые имели возможность управлять не без пользы для себя значительными личными средствами царствующей особы.
Проблема возникла лишь у Павла I. Имея четырех сыновей и шесть дочерей, император не мог не задуматься о разделе личного бизнеса между детьми. И со свойственной ему быстротой Павел I нашел выход из этой ситуации. Причем, в отличие от многих других его начинаний, это решение не было отменено после убийства его автора. Император приказал объединить все государственные земли и государственных крестьян под управлением единого Удельного ведомства, которое должно было выплачивать детям и внукам императоров ежегодное пособие. В конце XIX века оно составляло 230 тыс. руб. в год. Правнукам императоров в те же годы полагалась лишь однократная выплата -- 1 млн руб.
Таким образом, личный бизнес императоров -- алтайские заводы -- был спасен от раздела и продолжал переходить по наследству к царствующей особе. В 1806 году по поручению Александра I министр финансов граф А. И. Васильев составил отчет об алтайских заводах, в котором говорилось:
"Самые счастливейшие заводы в России суть Колывано-Воскресенские. Климат лучший из всей Сибири, горы довольно изобильные рудниками и лесами, земледелие, можно сказать, во всем пространном значении в цветущем состоянии. Начальники и подчиненные, горные штаб и обер-офицеры всегда примерные. Главное управление непеременное и такое, которое действиям начальника в пользу заводов никогда не мешало и всегда давало ему всякое нужное вспомоществование. Хотя природа или физические качества заводов Уральского хребта преимущественнее, так как они изобильнее лесами, рудами и имеют даже удобности судоходства и многие другие выгодности, каковых в первых недостает; но вышепрописанные обстоятельства, особливо управление, сделало их во всем преимущественнее пред сими... Кабинет дает полную хозяйственную власть начальникам заводов, не стесняя нимало их действия в пользу заводов... Таковое управление кабинета, соединенное с полною доверенностью к местным начальникам, всегда держало заводы в самом лучшем положении. Но коль скоро местные начальники не имели надлежащего образа правления и власти, то успех оных в выплавке металлов был уже совсем другой. Было и другое время, когда начал кабинет считать главного заводов начальника в разных мелочах, отступая от своего прежнего образа правления; но как сие продолжалось весьма недолго, да и решилось, может быть, переменою начальника, то и не имело по себе никаких чувствительно худых последствий".
ПБОЮЛ "Великие князья"
Идиллия не могла продолжаться бесконечно. Неисчерпаемых месторождений не существует, и во второй половине XIX века добыча серебра и золота начала идти на убыль. Освобождение крестьян и необходимость платить за работу бывшим крепостным привели к росту себестоимости продукции. А доходы, хотя и росли в цифровом выражении, из-за постоянного роста цен в реальности неуклонно снижались. Для сохранения прежнего уровня доходов императорским управленцам пришлось идти на беспрецедентные прежде шаги: участки стали сдавать в аренду частным золотопромышленникам, а жителей округа обложили особым подушным налогом, который приносил едва ли не больше, чем добыча и выплавка металлов.
Однако доходы продолжали падать, и обеспокоенный Александр III в 1882 году отправил на Алтай ревизию, чтобы выяснить, можно ли хоть как-то поднять производительность приисков и заводов. Но вместе с рекомендациями о косметических изменениях в управлении отдельными предприятиями члены комиссии рекомендовали главным образом обратить внимание на выгоды от заготовки леса и продажи древесины. Начальник канцелярии министерства двора генерал А. А. Мосолов писал в мемуарах, что доходы от алтайских приисков продолжали поступать до самой революции, но Николай II мало интересовался своей собственностью и еще меньше понимал, откуда берутся и как тратятся деньги на содержание его семьи. "Хозяин земли русской", как он написал о себе в анкете во время переписи населения, даже не представлял себе масштаба цен в стране вообще и стоимости отдельных вещей в частности.
В реестре личных доходов императора, например, значился "первый улов", доставляемый Уральским казачьим войском в обмен на исключительное право добычи в бассейне Урала рыбы и икры. С каждым годом количество привезенных казаками даров уменьшалось, но Николая II это не волновало.
Он с легкостью отменил установленные Павлом I единовременные выплаты правнукам императоров и тем самым подтолкнул многих из них к занятию бизнесом, в котором они ровным счетом ничего не смыслили.
Собственно, в большей или меньшей степени коммерцией занималась вся императорская семья. Ее патриарх, сын Николая I великий князь Михаил Николаевич, выпросил у своего брата Александра II в подарок принадлежавшее казне имение Боржоми в Грузии, где были источники минеральной воды, и с помощью специалистов с годами превратил имение в солидный источник доходов. Сын Александра II -- великий князь Владимир Александрович -- сдавал часть своего петербургского дворца под модные магазины. Вполне обычным делом среди членов дома Романовых считалось разведение лошадей, но некоторые, как великий князь Дмитрий Константинович, делали это для удовольствия и улучшения пород лошадей, а иные для продажи и извлечения прибыли.
Были среди родственников Николая II и особы, предпочитавшие крайне рискованные, с точки зрения обывателей, способы заработка. Так, его мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна, несколько раз в год посещала родных в Дании. И каждый раз возвращалась в Санкт-Петербург на императорской яхте, переполненной товарами, которые без уплаты таможенных пошлин отправлялись в столичные магазины. Никто не смел обвинить мать самодержца в контрабанде, и потому этим бизнесом, а также небескорыстным лоббированием интересов скандинавских фирм Мария Федоровна занималась годами.
Еще одной историей, о которой шептались в великосветских гостиных, стало участие августейших особ в строительстве одной из веток железной дороги на Кавказе. Великие князья и, как утверждали, семья императора вложили средства в строительство и обустройство станциями и прочими сооружениями линии на Владикавказ. Однако ни малейшей прибыли она не приносила. Подданные империи просто бы прогорели, а особы столь высокого ранга смогли сохранить свои вложения: они надавили на министерство путей сообщения, и казна выкупила у акционеров убыточную дорогу за несоизмеримую с ее реальной стоимостью сумму.
Вместе с другими представителями российской элиты члены дома Романовых решили принять участие в выгодном бизнесе -- заготовке леса в Корее. Бессмысленность и опасность затеи была очевидна с самого начала. Японцы считали Корею зоной своих интересов и появление там русского предприятия, тем более охраняемого русскими солдатами, сочли открытым вызовом. Конфликт вокруг этих лесозаготовок стал одной из причин Русско-японской войны.
Собственно, все это свидетельствовало лишь о том, что со времен Алексея Михайловича и Петра I династия сильно изменилась. На смену энергичным реформаторам пришли люди, неспособные наладить без посторонней помощи даже собственный бизнес, и конец бизнеса Романовых по управлению государством был предопределен и вполне закономерен.
|
Ключевые слова: |
Инвестиции, История |
|
Автор: |
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ, "Коммерсант" |
|
Источник: |
www.kommersant.ru |
Возврат к списку
|
|
|
