Ну, я и поехала...

Не судьба

Судьба «непростого Баранова» складывалась тяжело. Вернее, не складывалась вообще.

Окончив школу, сельский парень поехал в Москву. Без труда поступил в МИФИ. Досрочно сдав летнюю сессию за первый курс, уехал в стройотряд, а потом на несколько дней к родителям, помочь убрать урожай.

Но… попал в автомобильную аварию. Сломал позвоночник. С тех пор основным его видом транспорта стала инвалидная коляска.

Выжить помог упертый барановский характер. Недаром же фамилия такая. Через два года Генка восстановился на заочное отделение, а весной поехал в Крым, в санаторий для спинальников.

Не склонный к легкомысленным поступкам, глазки медсестрам не строил, строго выполнял все процедуры, режима не нарушал. Все больше читал. И был замечен.

Самая красивая голубоглазая медсестра Татьяна в тот же год неожиданно приехала в степное Ставрополье поздравить пациента с Новым годом. Да так и осталась в Безопасном, поменяв вальяжный Крым на знойный и пыльный край, а карьеру массажистки — на скромную специальность жены «человека с ограниченными возможностями». С тех пор, как сами говорят не без улыбки, они терпят друг друга 22 года.

Тут самое время написать: «Стали они жить-поживать да добра наживать». И поставить точку в современной повести о настоящем человеке.

Но нет. Не выйдет.

Зависеть от родителей молодые не хотели. Сняли квартиру, купили вязальную машину, пряжу. Скоро в их свитерах, шапочках и шарфах ходило уже полсела. На радость всем рос и сын Димка — хрупкий голубоглазый мальчишка.

К этому времени Гена с Таней уже построили свой дом. Длинный такой, видный издалека, с широкими во всех смыслах дверями: и потому, что гостей здесь любят, и потому, что хозяину по дому на коляске ездить надо.

Когда Димке было 9 лет, они с другом забрались в оставленную кем-то открытой электроподстанцию. Понажимали какие-то кнопочки, повертели рычажки. Играли в космонавтов.

Татьяна услышала крик сына через дорогу, улицу, дома, шум машин на площади. Не знает, откуда взялись силы, но сетку-рабицу вокруг будки напряжения она разорвала своими слабыми женскими руками.

Она нашла Димку на полу подстанции. У мальчишки не было половины лица. Почти сгорела правая рука.

Сидя днями и неделями у постели чуть живого ребенка в ожоговом отделении, Таня думала: «Сынок, как сложится твое будущее? Будет ли оно у тебя?» Сейчас она корит себя за эти слова.

Своего мужа плачущим Таня не видела ни разу. И говорит теперь, что это он научил ее мужеству и умению не прогибаться под жестокие обстоятельства жизни.

Сын выжил. А потом нашелся московский чудо-хирург, который перекроил тело мальчишки, сделал ему новое лицо. А руку сыну хоть не до конца, но вернула сама Татьяна — ценой ежедневных тренировок и массажа.

Сегодня Димка — огромный лоб, немногословный сельский денди. В общем, надежда своих деятельных родителей.

После выздоровления сына жизнь в семье Барановых началась как бы с нового этапа.

Сегодня они — владельцы мини-свинофермы и закусочной в самом центре села, создатели рабочих мест и очень уважаемые в Безопасном люди.

В доме Барановых нет скучного местного ТВ. По «тарелке» здесь с интересом следят за столичными новостями. Любимый герой из сюжетов центральных СМИ — первый вице-премьер Медведев, ответственный за нацпроекты. По утрам, собираясь в Гениной закусочной, селяне живо обсуждают новый галстук высокого чиновника, а никак не его новую инициативу в подъеме неподъемного нашего с/х. «Розовый галстук — к весне!» — говорят местные завсегдатаи и заказывают у Геннадия Юрьича свои утренние сто грамм с прицепом.

«Паленка» — forever!

Каждый божий день Гена и Таня — «у станка».Она — у поросят и по хозяйству (хозяйство большое: три дома, три собаки, кошка и огород с маленькое футбольное поле). Он — в баре, за стойкой. В выходные — с утра до позднего вечера.

— Ген, а что это ты, практически непьющий, торгуешь водкой, спаиваешь русскую нацию?

— Я открыл свое заведение в 98-м. Сначала торговал только пивом. Водку не ставил, рассчитывал, наивный, хоть этим сделать мир лучше. Затея не удалась. Водку стали разливать под столами. Зачем мучить клиентов? Так и начал торговать «официальной» водкой.

С тех пор Гена стал непримиримым борцом с «паленкой». Борьба яростная, но силы не равны.

Шутка ли сказать, в самом Генином заведении ушлый старикашка бойко торгует «леваком» на глазах у хозяина и прочего честного народа.

— А почему б тебе не набить ему морду и не выгнать из бара? — с наивностью столичного жителя спрашиваю я Баранова.

— Без толку. Завтра на его место придет другой, — спокойно говорит хозяин. Но видно: спокойствие дается ему с трудом.

Понукаемая человеческим и профессиональным любопытством, я решила установить вербальный контакт с торговцем «левой» водкой.

Дядя Ваня — местный интеллигент: норковая шапка, аккуратный пуховик и обаятельная улыбка. Бутылку «паленки» он продает по 25 рублей. «А что, — говорит, — пенсия у меня маленькая, сын погиб, двое внуков на шее. Жить-то на что-то надо». 9 мая Ивану исполнится 70 лет, и этот юбилей он хочет встретить достойно, поэтому старается вовсю, по выходным продавая тройную норму. 51 год он проработал на колхоз, а сейчас и на себя можно. Но по мере того, как мои вопросы становятся более навязчивыми, рассуждения о пользе и вреде контрафактной продукции у Ивана звучат все пространнее. В результате он и вовсе «забыл», где добывает «паленку», и еле вспомнил собственный адрес, неопределенно махнув в сторону элеватора: живу, мол, где-то там…

Тут я приняла ответственное решение самой добыть в Безопасном «левую» водку. На следующий день была объявлена операция «Паленка». Проведя соцопрос среди завсегдатаев Гениного питейного заведения, я поняла: в селе таких адресов не один и не два. Осталось найти проводника.

Узнав, что по результатам рейда будет проведена дегустация добытого спиртного, в компанию ко мне набились пятеро сталкеров-алкашей. Тендер выиграл Сашок, который обещался после операции разориться на закуску в виде шоколадки «Марс».

Утром я напялила Танину телогрейку, в которой она проведывает своих хрюшек, на замшевые сапожки надела галоши, под глазами намалевала темные тени (они должны были символизировать мою усталость от вчерашнего перепоя). Для более верного моего вхождения в образ спутницы алкаша умирающая от смеха Татьяна предложила мне снять очки. Но это уж слишком. Без очков я бутылку еще вижу, а рюмку уже нет.

Не ранним утром пятницы, святого базарного дня в Безопасном, когда местные щеголихи надевают самые наимодные свои наряды и движутся в центр села, в направлении главной площади, где и по сию пору стоит бронзовый Ильич, бессильно опустив руки и никуда уже более не указывая, мы с Сашком под ручку зашагали в обратном народному потоку направлении.

Повернув два раза налево, остановились около простого аккуратненького домика. В таких именно избах (по представлению руководства страны) и должны, наверное, жить передовые герои нацпроекта «Сельское хозяйство». Дверь нам гостеприимно открыла ладная бабища в цветастом платке с люрексом и отполированным золотым зубом. У нее-то мы без проблем купили на мои редакционные суточные четыре бутылки «паленки». По четвертному за литр. Прямо средь бела дня. Не моргнув глазом.

С этим-то добром мы приперлись в кафе Барановых. Встретив неодобрительный взгляд хозяина из-за стойки, я ретировалась через пожарный выход, а мой друг Сашок долго еще не мог понять, куда так резво свинтила его боевая подруга.

Шоколадки «Марс» мне в этот день так и не досталось.

— Ген, ну все же знают, где в селе продается «левая» водка. Почему ж милиция это дело не прекратит?

— А зачем им это? — охлаждает мой пыл предприниматель Баранов. — Чтобы взять за хвост производителя «левой» водки, соответствующим службам надо выследить точку, пометить деньги, сделать контрольную закупку, отдать «левак» на экспертизу. Нужна эта морока? Нет. Им легче и доходнее меня оштрафовать за отклеенную акцизную марку, с ошибкой написанный ценник или не ту печать на документах.

Но не только в этом доход нашему государству от мелкого сельского предпринимателя. В прошлом году Баранова заставили переоформить документы и из ЧП стать ООО (поскольку торгует спиртным). Переоформление обошлось (со взяткой, разумеется, а без нее нельзя вообще) в 40 тыс. рублей.

ООО, как известно, предприятие более уязвимое. Теперь каждый чиновник от СЭС, пожарных, электриков, газовиков и налоговиков имеет право драть барановскую холку в любое время суток. Недавно опять же заставили купить новый кассовый аппарат с встроенным «шпионом». Обслуживание «шпиона» обходится предпринимателю в 4,5 тыс. рублей в год. Кстати, старый аппарат стоил 3 тыс. рублей, а со «шпионом» — 15 тыс.

— Аналогии этому хамству не вижу! — возмущается Гена. — Если государство хочет следить за мной, то пусть само и платит за это удовольствие!

Однако государство думает иначе.

Полное свинство!!!

Но закусочная — закусочной. Для Барановых она — этап пройденный. Работает, приносит доход — и хорошо. Хотелось неугомонному Геннадию чего-то новенького. И чтобы чиновники не слишком допекали. Поэтому летом и приобрел он на свою голову семь десятков поросят.

Правда, это сейчас он понял, что «на свою голову», а полгода назад и не представлял всех неприятностей, которые придется с этим зверьем пережить.

Как раз к моему приезду барановские свинки подросли. Настала пора их продать и здорово обогатиться.

А вот и фиг!!!

Сначала оптовики проявляли к Гениным свинтусам неподдельный интерес. Он оценивался в 33 рубля за 1 кг живого веса. Но — на глазок.

— Как же так? — возмущается Баранов. — Этот «глазок» не в мою пользу. В среднем мой поросенок весит не менее 100 кг, а мне его на глазок оценивают в 70!!! Ничего себе арифметика!

И решил он продавать поросят только через весы. Оптовики тут же растворились в прозрачном степном почти весеннем в эту пору воздухе. За время моего трехдневного присутствия в Безопасном оптовые закупщики ежедневно снижали цену, торгуясь по телефону. 33, 30, 28, 25 рублей.

Потеряв терпение, бойкая работница Барановых Наташа решила продать пару свинок в соседней Ростовской области. Благо, до нее из Безопасного рукой подать. Каких-то 200 км.

На первом же посту ГАИ их «газель» остановили. Опытный «гаец» понял, что у фермеров есть чем поживиться.

— А можно я своей собачке кусочек мясца отрежу? — ласково поинтересовался он.

Получив согласие хозяев (деваться-то все равно некуда), мент принес из будки тесак да и отхватил у одной туши… целую ногу.

— Чтоб твоя собачка подавилась! — только и смогла прошипеть в ярости Наташа, подсчитывая, сколько еще милицейских постов с «голодными собачками, псами и сявками» им придется преодолеть до Ростова.

…Столько самой разнообразной свиной продукции я за единицу времени не поедала ни разу в жизни. Отбивные, холодец, котлеты, рагу. На маленьком коллективном собрании с Барановыми мы решили: сами все съедим, а перекупщикам просто так не сдадимся!

Давясь очередной отбивной, интересуюсь:

— Ген, а почему б тебе самому своих свинок в Ставрополе не продать? Найми продавца, пусть отдувается. К тому же сейчас власти взяли курс на то, чтобы на рынках торговали граждане-фермеры «коренных национальностей», а не пришлые нелегалы-азербайджанцы.

— Записывай, в Москве Медведеву расскажешь (кстати, ему свининки не передать? Он свинок любит. Я в телевизоре видел): во-первых, чтобы отвезти своих свиней в Ставрополь, мне нужно в среднем 700 рублей на бензин. До этого я должен забить, отделить сало от мяса, получить все необходимые документы для провоза через ГАИ (санитарный паспорт на машину, продавца и на себя), завести книжку продавца, найти место на рынке, отдельно продать сало по 10 рублей за кило…

— Достаточно!!!

— Так что, как видишь, от перекупщиков мне никуда не деться…

— Есть предложение! Вот вы в провинции не любите москвичей, а продавали б мясо им, а не местным, и было б вам сало в шоколаде!

— Ха! Да кто против-то! Только вот москвичей сюда не пускают. У нас в крае все держит своя «мясная» мафия. В нее входят представители местных мясокомбинатов, перекупщики и само руководство края, которое не жалует у себя москвичей. В соседний район на прошлой неделе москвичи приехали… Так еле ноги унесли.

— А милиция?

— Ты о чем??? Не трогают, и на том спасибо. Государству во всех ипостасях на нас наплевать. На фига им наши проблемы с кормами и реализацией, если можно резиновое мясо за границей закупать?

— А как же кредиты? Ими так гордится ваш сельхозминистр Гордеев… Возьми сельхозкредит — будет тебе счастье.

— Слушай, не порть мне аппетит. Гордеев — это ваш министр, московский. Лучше еще кусочек мясца возьми. Самое мое большое счастье в том, что господь надоумил меня не брать кредитов у Гордеева. Многие наши колхозники обрадовались, понахватали, а отдавать-то и нечем. Цена на мясо в последние месяцы упала на 44%, цена на корм — выросла в два раза. Людям, как видишь, продукцию не продать. Как долги-то вернуть? Сидят, мозгами шевелят, а без толку. Хорошо, что я на свои свиней покупал. Сейчас и половины от вложенного вернуть не могу.

Так что, как говорится, свиньи подложили Баранову свинью. Арифметика тут проста: одного 100-килограммового «пятачка» Гена продает в среднем по 30 рублей за кило живого веса. Получаем 3 тыс. рублей за рыло. Чтобы вырастить этого несчастного поросенка, корма крестьянин покупает на 2,8 тыс. К этим расходам приплюсуем траты на прививки, прикормки и оплату труда свинаря. Получаем прибыль, упорно стремящуюся в минус.

И на кой пес Баранову все это надо???

— Слушай! — неожиданно что-то осеняет Гену. — А давай к нам в Безопасное Медведева пригласим!!! Приедет он ко мне на ферму, почешет моих хрюшек за ушком, я их продам как эксклюзивный товар. Прибыль готов с ним поделить.

Вообще о сельском бизнесе

За время ведения личного малого бизнеса Баранов выработал свое ноу-хау. «Я, — говорит, — перед любым проверяющим без колебаний признаюсь в любом грехе. С порога говорю: виноват! Кто стрелял в Кеннеди? Я! Кто разрушил Вавилонскую башню? Я! Кстати, Литвиненко тоже я отравил. Иначе — задушат».

Этих «душителей» я и сама успела повидать.

Ничего не предвещающим солнечным днем на пороге Барановского дома появились три жизнерадостные крупногабаритные тетки. С виду они были очень веселые и добрые. А надо было теткам проверить наличие каких-то там сертификатов. Всего этих сертификатов у Баранова — общим весом 15 кг. А за отсутствие таковых могут оштрафовать.

Теток, конечно, сразу к столу. Откушайте, мол, чем бог послал.

Тетки навернули по приличному куску свининки, проверили документы (которые были в порядке). И — сидят. Ждут. Молчат. И мы молчим. Я упорно кошу под родственницу «с Украины». Поняв, что пауза затягивается, Гена отработанным жестом фокусника достает из нагрудного кармана кошелек и отслюнявливает каждой тетке по тысячной купюре. Совершенно не стесняясь нас с Татьяной (да и кто мы для них такие?), тетки игриво подмечают, что у них еще и начальник есть. Начальнику Гена тоже передал подарок. Разошлись, каждый довольный собой.

Первая не выдерживаю я:

— Слушайте, у вас же документы в порядке! Зачем деньги этим гадам давали???

— Они все равно найдут, за что взять. Понимаешь, каждый проверяющий мое ООО волен оштрафовать меня до 50 тыс. рублей. А у меня сейчас товара всего на 100 тыс. Такой штраф означает для меня крах бизнеса. Зачем рисковать?

— Бандиты! — негодую я.

— Нет. Это — государственные люди. А бандиты приходили ко мне лишь раз, на заре бизнеса. Спросили: никто тебя не обижает? Говорю: никто. «Если что — обращайся». Больше я их не видел.

Видный и уважаемый человек в своем селе, Геннадий Баранов просто устал бояться. И не бандитов, а родного государства. Сколько раз хотел плюнуть, бросить это дело, порвать всякие там отчеты, бланки, квитанции, кинуть их в морду очередному проверяющему... Ему б и пенсии хватило. Но тут приходят думы о тех, кто работает у него, кто зависит напрямую от его благосостояния. И совесть не позволяет махнуть на все рукой. Социально ответственный, как говорится.

Своим работникам Гена платит достойную по местным меркам зарплату. Сколько точно — не сказал, но для Безопасного, где живет 7 тыс. человек и где почти негде работать, хорошие деньги. Доход самого местного «миллионэра» Баранова летом равен 20 тыс. в месяц, а зимой — нулю. Но расходы на коммунальные услуги и зарплату работникам не падают. Зимой сельский предприниматель берет в долг. У самого себя. Надеясь в летние месяцы с долгами расплатиться.

Вместо Р.S.

Начиная этот материал, я дала себе зарок: не использовать слово «инвалид». С заданием я справилась. Это слово раздражает столичного обывателя, склоняет его к грустным мыслям. Поэтому не будем его расстраивать, отвлекая от газеты, дивана и передачи «Пусть говорят».

Да и какой Баранов инвалид, если, общаясь с ним, все время забываешь о его недуге. Говорю: «Ген, пойдем…» И тут же обрываю себя. Лучше, конечно, сказать «поедем».

Но что я? Даже наше великое государство Баранова давно инвалидом не считает. Узнав, что он работает и смеет иметь, нахал, свой бизнес, сердобольное государство сняло с него инвалидские 120 рублей в месяц на домашний уход.

Также — за то, что он работает, — Гене не положена теперь ежегодная путевка в санаторий и компенсация за бензин. Несколько лет назад ему как сознательному инвалиду выделили машину. «Таврия» называется.

Машина не ездила. Промучившись с «тачкой» год, Гена ее продал, добавил денег и купил себе «пятнадцатую» с ручным управлением. Узнав об этом, чиновник из краевого собеса впал в истерику, пригрозил за продажу жалованной «Таврии» судом и строго-настрого приказал Баранову больше к ним в собес не обращаться.

С тех пор и живут они порознь — полноценный человек Баранов и инвалидский ставропольский собес.

С того времени в жизни собеса ничего не изменилось. Он по-прежнему блюдет интересы инвалидов, выдавая им то не ездящие «Таврии», то инвалидные коляски, на которых не то что по улице — по квартире передвигаться сложно.

А Баранов уже продал ту «пятнадцатую» и купил «мицубиси», а еще «газель» и «шестерку» — чтобы на свинарник свой ездить и за товаром в город.

А еще он заменил собой инвалидский собес и сам, без подсказок, оказывает помощь местной школе, дарит подарки ветеранам войны и шефствует над парой неимущих семей.

И кто, скажите, здесь инвалид?