До кризиса осталось четыре года

Вероятность системного банковского кризиса в 2010–2011 годах превышает 50%. Главный источник опасности — разрыв между потребностями экономики в кредитах и возможностью банков привлекать ресурсы.

Несмотря на благостную статистику развития российских банков (со времени кризиса 1998 года активы банковской системы в долларовом эквиваленте выросли в почти четыре раза, капитал — почти втрое, только за последние пять лет отношение выданных банками кредитов к ВВП выросло с 11,6 до 25,2%), разговоры о неизбежности нового банковского кризиса возникают с поразительной регулярностью. Причина понятна: отсутствие в России нормального порядка рефинансирования банковского сектора воспринимается и самими банкирами, и аналитиками как главный фактор уязвимости отечественной банковской системы и источник высоких рисков для российских банков.

- Какие основные риски для банковской системы выявило ваше исследование?

— Ключевой источник системных рисков в средне— и долгосрочной перспективе — неизбежное повышение нагрузки на финансовый сектор. Рост такой нагрузки вступает в противоречие с неразвитой финансовой инфраструктурой — неадекватными технологиями управления рисками, отсутствием эффективных механизмов сотрудничества внутри банковского сообщества, а также между банками и монетарными властями.

Мы выделили три основных риска, характерных для нашей банковской системы: валютный, кредитный и риск ликвидности. Тестирование на нашей модели показывает, что совокупный уровень рисков увеличивается и при всех сценариях развития экономики этот рост сохраняется. Правда, удельный вес каждого из трех факторов в общем объеме рисков неодинаков.

Риски, связанные с ликвидностью, сейчас, когда банки буквально купаются в деньгах, могут показаться надуманными. Однако начиная с 2004 года происходит отставание динамики денежного предложения (денежной базы) от расширения спроса на деньги со стороны экономики (денежной массы). Причина этого — эффект несколько избыточной стерилизации денежного предложения в стабилизационном фонде. В среднесрочной перспективе, если политика монетарных властей не изменится, этот разрыв будет увеличиваться. Как показал опыт 2004 года, устойчивое отставание денежного предложения от спроса на деньги ведет к снижению уровня ликвидности банковской системы. Речь о понижении отношения абсолютно ликвидных активов банков, обслуживающих оборот по счетам клиентов, к остаткам на этих счетах, что ведет к усилению напряженности расчетов в банковской системе. В случае совпадения с другими неблагоприятными факторами это может вызвать дестабилизацию ряда банков.

Валютный риск при нынешнем объеме золотовалютных резервов сейчас также представляется несущественным. Однако настораживает продолжающийся рост внешней задолженности банков и нефинансового сектора (к концу 2006 года долг банков превысил 30 миллиардов долларов, что составляет почти половину их собственного капитала). Увеличение чистого долга банков перед внешним миром сопровождается одновременным увеличением чистого валютного долга экономики перед банковской системой, то есть разницы между объемом валютных кредитов, полученных предприятиями и населением от банков, и объемом средств на их валютных счетах и депозитах. Причем очень активно привлекают внешние займы и фирмы, получающие все доходы на внутреннем, рублевом рынке: компании оптовой торговли, черной металлургии, химической и пищевой промышленности.

В случае внезапного ослабления рубля, а в некоторых протестированных нами сценариях это возможно, валютные риски реализуются. Опыт 1998 года показал, что при существенном обесценении рубля потери, которые понесут заемщики от удорожания долга, могут быть переложены на банковскую систему — через массовое непогашение валютных кредитов.

- Вы действительно считаете возможным резкое ослабление рубля?

— В перспективе до 2010 года вероятность снижения курса рубля в масштабах, сопоставимых с 1998 годом, то есть более чем вдвое, близка к нулю. Вероятность единовременного снижения курса на 15–20 процентов невелика, но все-таки значима. В некоторых сценариях возможен переход от устойчивого прироста валютных резервов к их устойчивому снижению. Теоретически значительный накопленный объем резервов позволяет в течение достаточно длительного времени, до нескольких лет, удерживать курс на стабильном уровне. Однако в конечном счете при существенном снижении поступлений от экспорта его корректировка будет неизбежной. Ожидания такой корректировки могут превратить российскую валюту в удобный объект для спекулятивных атак.

Третий вид рисков — кредитные. И вот они-то как раз и являются основным «паровозом». Это связано с тем, что в ближайшие годы сохранится и будет только увеличиваться разрыв между объемом расходов на потребление и инвестиции и объемом доходов, которые получают предприятия и население.

Эту тенденцию задают три основных фактора. Первый — существенная недоинвестированность российской экономики. У нас обновление мощностей все годы подъема шло достаточно медленно и довольно локально. Плюс инфраструктура уже стала сдерживающим фактором для развития и экспорта, и связей внутри страны. Поэтому сейчас нашей экономике нужно преодолеть некий инвестиционный барьер, превышающий ее возможности в части роста доходов. По сути, прыгнуть выше головы. В таких условиях возникает вероятность выстраивания заемщиками так называемых схем Понци, когда погашение ранее привлеченных кредитов происходит не за счет дополнительных доходов, а за счет новых займов. В результате растет риск того, что в случае временных затруднений с предоставлением новых займов значимая часть заемщиков окажется неплатежеспособной. В крайней ситуации это может привести к развертыванию полноценной кризисной цепочки.

Второй фактор разогрева кредитных рисков — становление новых рынков финансовых услуг. Это и пресловутое розничное кредитование, и перевод розничного товарооборота на безналичный расчет, и развитие таких услуг, как лизинг и факторинг. Все эти рынки по мере достижения оптимального размера также будут стимулировать ускорение спроса.

Третий фактор — укрепление рубля. С одной стороны, оно ведет к ограничению доходов российских компаний, поскольку им приходится закладывать в цену товаров меньшую прибыль. С другой стороны, укрепление рубля стимулирует расходы, потому что становятся доступными более качественные товары. Таким образом, укрепление рубля тоже усиливает кредитные риски банковской системы — главный фактор, который будет нас двигать в сторону возможных проблем к 2010 году.

-Все эти риски хоть и повышаются, но все же локализованы пока в безопасной для банковской системы зоне. Какие события могут перевести их из разряда латентных в категорию угрожающих?

— Все потенциально опасные события связаны с изменением внешнеэкономической конъюнктуры. А ситуация в мире такова, что степень неопределенности в мировой экономике резко возросла. Неопределенность всегда была достаточно большой, но сейчас стала очень высокой.

Основных факторов неопределенности три. Первый — глубина замедления экономического роста США и набор последствий, связанных с этим. Если это будет не просто рядовое замедление, то мы получим качественное изменение процессов в мировой экономике — с существенным сокращением притока средств нерезидентов в Штаты, с лопанием «мыльного пузыря» на рынке их недвижимости, с дополнительными усиливающими эффектами вплоть до рецессии. Это будет совершенно иная ситуация — и по ценам нефть, и по доллару.

Вторая развилка — тренд цен на нефть. Здесь также неопределенность очень резко возросла. В 2006 году произошел перелом восходящего тренда мировых цен на сырье, наблюдавшегося в течение шести лет. Технический анализ показывает, что это не рядовое событие, а именно перелом. Сейчас мы находимся в начале нового тренда, и непонятно, каким он будет, повышательным или понижательным. Дальнейшая динамика в существенной степени будет зависеть от глубины замедления американской экономики, а также от динамики доллара. Если на нефтяной тренд наложится замедление американской экономики, это приведет к снижению спроса на нефть по цепочке. Плюс добавляется фактор политической неопределенности, связанный со сменой администрации США и ожидаемым в связи с этим изменением американского курса на Ближнем Востоке.

Наконец, третий важный момент роста неопределенности состоит в объективном перегреве ряда развивающихся рынков, о чем говорилось в сентябрьском докладе МВФ о глобальной финансовой стабильности. Речь идет о таких странах, как Турция, ЮАР, некоторых восточноевропейских и восточноазиатских государствах. В результате значительного притока иностранного капитала в последние два года акции и недвижимость на многих развивающихся рынках оказались несколько переоценены. Соответственно, существует вероятность корректировки с распространением так называемого эффекта заражения, как это уже было в 1997–1999 годах. Инвесторы из развитых государств, видя падение рынка в одной стране, начнут выводить активы из других. Это приведет к тому, что многие развивающиеся рынки окажутся под ударом. Однако когда такое случится и случится ли вообще, с какой-либо определенностью сказать нельзя.

-Неопределенность, конечно, тревожит. Но пока это всего лишь некий общий фон. Каковы возможные сценарии развития ситуации?

— Мы смоделировали три стрессовых, шоковых сценария. Уточняю: это события возможные, но с невысокой степенью вероятности.

Четвертый вариант, который мы рассматривали, — инерционный, то есть по накатанной колее, без каких-либо серьезных внешнеэкономических потрясений и перемен в монетарной политике.

Первый шоковый сценарий — так называемая жесткая посадка в США. Это сильное замедление американской экономики, под которым мы подразумеваем выход показателей в минус хотя бы в одном квартале. За этим потянется цепочка: снижение привлекательности американских активов, глубокая, почти на четверть, корректировка курса доллара (в 2007 году среднегодовой курс к евро — 1,46, а к 2009?му — до 1,70), дестабилизация финансового сектора и рынка недвижимости в США. Даже небольшая рецессия в Штатах повлечет серьезные последствия. Она будет означать существенное замедление темпов роста мировой экономики, уменьшение спроса на сырье и достаточно сильное снижение мировой стоимости нефти. По этому сценарию вероятный уровень среднегодовых цен на нефть марки Urals на 2007 год — порядка 40 долларов за баррель, а в 2009?м — около 35 долларов.

- Что такое развитие событий означает для России?

Для нас это сценарий жестких внешних ограничений на экономический рост: стагнирует внешний спрос на экспортно-сырьевые товары, соответственно, одновременно происходит и снижение внешнего денежного притока, связанное с уменьшением поступлений от экспорта (на 50–60 миллиардов долларов ежегодно по сравнению с инерционным сценарием). Прирост золотовалютных резервов существенно замедлится, значит, сузится и канал вбрасывания денег в экономику через покупку валюты со стороны ЦБ. Одновременно возрастет инфляция, поскольку монетарным властям придется перейти от политики укрепления рубля — как в номинальном, так и в реальном выражении — к его ослаблению в силу снижения цен на нефть. Падение доллара будет означать и ощутимое ослабление рубля к импортным товарам в евро, что также послужит дрожжами для роста инфляции.

Кроме того, в момент резкой девальвации доллара произойдет краткосрочный, но достаточно сильный отток капитала (наша оценка — до 10 миллиардов долларов), поскольку девальвация будет сопровождаться падением всех мировых рынков. После того как будет пережит шок, спустя два-три квартала адаптации к новой ситуации, мы получим некоторое расширение притока капитала: рынки развитых стран будут находиться в стагнации, и в таких условиях вероятна переориентация капиталов на рынки развивающихся государств. Для них подобный сценарий отчасти благоприятен. В притекающих капиталах, в отличие от предыдущего периода, будет превалировать доля прямых инвестиций. Это связано с тем, что при таком сценарии будет преодолена аномалия низких ставок на Западе, не учитывающих риски в развитых странах. Привлечение ссудных капиталов станет невыгодным и резко замедлится. И наоборот, привлечение прямых инвестиций, не требующих немедленных выплат, расширится. Со стороны развитых государств, прежде всего европейских, возрастет интерес к предприятиям развивающихся рынков, что будет обусловлено необходимостью уменьшения издержек. Из-за удорожания евро издержки в зоне его обращения повысятся. А на развивающихся рынках за счет стоимости энергоресурсов и рабочей силы издержки окажутся значительно ниже. Но последующий прирост внешнего капитала не компенсирует снижения поступлений от экспорта. Cтимулируемый перераспределением капиталов с развитых рынков дополнительный приток не превысит 10 миллиардов долларов за год.

-В чем заключается вариант «мягкой посадки»?

Мягкая посадка» — это второй шоковый сценарий. От первого он отличается тем, что спада в экономике США не будет. Хотя темпы роста все-таки будут несколько ниже, чем сейчас ожидает рынок: менее двух процентов в 2007 году и менее трех — в последующие годы. Опять же произойдет ослабление доллара, но оно будет не столь мощным. В этом случае среднегодовой курс к евро в 2007 году мы прогнозируем на уровне 1,41, а в 2009?м — 1,55. Данный сценарий подразумевает, что происходит не снижение, а, наоборот, поддержание высоких долларовых цен на сырьевые ресурсы, компенсирующее обесценение доллара. В 2007 году баррель нефти будет стоить 63 доллара и в последующие годы сохранится в близком диапазоне.

Для российской экономики такой сценарий с точки зрения объемов внешнего спроса почти нейтральный. Что касается денежных потоков, он подразумевает их расширение, поскольку в результате шока стоимостный объем экспорта не пострадает, а может, даже и увеличится. Кроме того, как и в прошлом сценарии, это означает приток внешних капиталов, правда, не столь существенный, как при «жесткой посадке». И в основном это будут заемные капиталы, а не прямые инвестиции. Инфляционных последствий также не ожидается в силу того, что не будет необходимости в существенной девальвации рубля из-за снижения цен на нефть. В этом сценарии возможно более существенное, чем при других вариантах, укрепление рубля, на динамику которого окажут влияние три фактора: цены на нефть, соотношение евро-доллар и приток внешних капиталов. По совокупности это будет сопряжено с таким выбросом денег в экономику, который может быть нейтрализован только жесткой курсовой политикой. В этом случае курс рубля будет расти до 24 рублей за доллар или даже выше.

Наконец, третий вероятный шоковый сценарий — это кризис на развивающихся рынках. Мы исходили из того, что экономика США выходит из замедления и растет более высокими темпами, чем ожидается. По цепочке происходит повышение спроса на сырьевые ресурсы и одновременно возобновление роста процентных ставок в США. Пойдут вверх и цены на энергоресурсы — по причине как активизации спроса, так и возможных геополитических рисков. Ориентир — до 90 долларов за баррель Urals уже в 2007 году. Такие цены окажут шоковое воздействие на рынки энергозависимых развивающихся стран, приведут к их дестабилизации. Затем проявится эффект «заражения». Капиталы, в отличие от других сценариев, будут распределяться в пользу не развивающихся, а развитых государств.

Для российской экономики такой сценарий будет означать очень существенный рост выручки от сырьевого экспорта. Ее совокупный объем, по нашим расчетам, за три года уйдет в плюс относительно инерционного сценария примерно на 230 миллиардов долларов. То есть дополнительный «бонус» — где-то по 75–80 миллиардов долларов ежегодно. В рамках этого сценария не проявится никаких факторов по ограничению физического роста экономики. А вот увеличение денежных потоков приведет к избытку денег в экономике, так как влияние на состояние денежного рынка поступлений от экспорта пока гораздо мощнее воздействия притока капитала.

В начале этого сценария возможен краткосрочный отток капиталов с российского рынка, мы оценили его примерно в 30 миллиардов долларов в год. При этом в последующие годы по отношению к инерционному сценарию восстановления не произойдет. Зато объем экспортных поступлений перекроет потери от недопритока капитала.

-Но эти потоки поступают в разные «мешки» и в разное время.

Совершенно верно. Приток от экспорта у нас размазан по времени, а отток капиталов скажется мгновенно в момент кризиса. В этом сценарии для банков главное — без потерь пережить шок от мощного колебания денежных потоков. Сначала — супердефицит денег, а потом — суперизбыток, связанный с поступлениями от экспорта. Монетарным властям не удастся полностью нейтрализовать этот поток нефтедолларов, поэтому данный вариант означает еще и существенное инфляционное давление. Инфляция в таком случае окажется заметно выше показателей, на которые сейчас ориентируется Центральный банк. До семи процентов в 2009 году против 5,5 процента, прописанных в «Основных направлениях денежно-кредитной политики».

- Как все описанные шоковые сценарии скажутся на российской банковской системе?

Ответ на этот вопрос дает сводный опережающий индикатор (СОИ) системных банковских кризисов. Критический порог для нашей банковской системы — превышение уровня этого индикатора отметки 25 процентов, что означает более чем 50?процентную вероятность системного кризиса, вызванного макроэкономическими причинами. О приближении прошлых кризисов СОИ сигнализировал достаточно четко. Перед системным кризисом 1995 года СОИ достиг уровня 25 процентов. Кризису 1998 года предшествовал рост СОИ в 1997?м до уровня 37 процентов. Перед кризисом 1995-го наибольший рост продемонстрировали риски ликвидности. В 1997?м наблюдалось быстрое увеличение всех видов рисков.

Возникновение в прогнозный период, до 2010 года, системных кризисов банковского сектора возможно лишь в исключительных обстоятельствах. А вот угроза локальных кризисов вполне реальна. Их возможными очагами могут стать банки, сильно зависящие от операций на рынках розничного кредитования, корпоративных облигаций, акций, недвижимости. Это связано с опережающим ростом рисков на данных рынках.

Сценарий «жесткой посадки» предполагает наиболее сильные нагрузки на устойчивость банковской системы, причем как в момент шока, так и в последующий период. В момент шока такие нагрузки связаны преимущественно с уменьшением денежного предложения из-за сжатия сальдо торгового баланса и краткосрочного оттока капитала. Это приведет к падению ликвидности. Кроме того, возможно некоторое ступенчатое понижение курса рубля, что создаст проблемы для отдельных банков с «короткой» валютной позицией, а также с высокой долей валютных кредитов населению и неэкспортным предприятиям в активах.

Сами по себе эти нагрузки вряд ли приведут к возникновению системного банковского кризиса. Но при наложении их на сильные политические или информационные шоки, затрагивающие банковский сектор, такой результат не исключен. В этом случае наиболее вероятный вариант кризиса — системный кризис ликвидности с элементами локального кризиса валютной задолженности. Приблизительная последовательность развертывания такой ситуации: нехватка ликвидности у отдельных банков и на межбанковском рынке — неплатежеспособность этих банков по обязательствам перед клиентами — бегство клиентов и вкладчиков, распространяющееся на более широкий круг банков, — массовая неплатежеспособность банков.

В сценарии «мягкой посадки» более интенсивно идет нарастание кредитных рисков. При этом варианте развития мировой экономики ожидается наиболее значительный приток внешних заимствований в российский нефинансовый и банковский сектор. Это приведет к более быстрому росту долговой нагрузки и одновременно будет стимулировать расширение внутреннего спроса. Спрос будет в значительной мере покрываться за счет ускоренного расширения импорта, чему поспособствуют достаточно высокие темпы укрепления рубля. Все это будет означать более активное расширение потребления и инвестиций при более медленном росте доходов. Последствием реализации такого сценария станет прогрессирующая «голландская болезнь», сопровождающаяся усилением финансовых дисбалансов. Наиболее сильно дестабилизирующее влияние такого развития событий проявится в послешоковый период.

Кризис на развивающихся рынках предполагает столь же значительную, как и в сценарии «жесткой посадки», нагрузку на устойчивость банковской системы в момент шока. Однако в последующий период уровень системных рисков становится наиболее низким среди шоковых сценариев. Тем не менее он растет. Ключевым фактором рисков станет падение ликвидности банковской системы, вызванное масштабным оттоком капиталов. Однако в дальнейшем, благодаря увеличению экспортных поступлений, ликвидность достаточно быстро восстановится. И тогда на первый план выйдут кредитные риски. Поэтому в случае возникновения в момент шока системный кризис с наибольшей вероятностью будет кризисом ликвидности. Если кризис возникнет в конце прогнозного периода, то, скорее всего, это будет кризис плохих долгов.

Только в одном из рассмотренных сценариев — «жесткой посадки» — в условиях инерционной политики монетарных властей уровень рисков к концу прогнозного периода вплотную приблизится к критическому порогу: 23 процента против пороговых 25. В этом случае вероятность системного кризиса банковского сектора, связанного с макроэкономическими причинами, уже к 2010 году достигнет уровня около 50 процентов.

- Можно ли избежать кризиса?

Можно в значительной степени снизить шоковое воздействие в том случае, если монетарные власти будут проводить адекватную антикризисную политику. Это прежде всего более высокий уровень рефинансирования банков со стороны ЦБ. Необходимо изменить и сам характер рефинансирования, дополнить существующие схемы еще двумя конструкциями. Во-первых, кредитованием под залог нерыночных активов. То есть просто под залог кредитов предприятий. Сейчас такая схема предусмотрена, но очень усложнена и практически не действует. Она предполагает кредитование на короткие сроки и под очень короткие кредиты. Пока банк собирает документы, срок кредита — предмета залога может закончиться. Кроме того, эта схема требует поручительства со стороны третьего, неаффилированного банка. В условиях обостряющейся конкуренции в банковском секторе получить такое поручительство довольно сложно. Если будут придуманы какие-то более простые схемы, по крайней мере отменено требование поручительства и удлинены сроки рефинансирования и сроки кредитов, под которые они выдаются, появится новый канал для реального и оперативного поддержания ликвидности банковской системы.

Вторая схема, которую мы предлагаем, — беззалоговое рефинансирование. Например, опосредовано через какие-то высоконадежные банки. ЦБ может открыть кредитную линию на эти банки, а они уже через механизм межбанковского кредитования могут эти средства перераспределять.

Как один из вариантов беззалогового кредитования можно рассматривать и предоставление стабилизационных кредитов. Сейчас это какая-то невнятная процедура, которая не поставлена на поток, не формализована и по существу зависит от волевого решения чиновников. Мы предполагаем выработать стандартную схему, при которой банк может привлечь кредит под прозрачную и работоспособную программу стабилизации.

Другой важный элемент антикризисной политики — менее жесткая курсовая политика, менее интенсивное укрепление рубля. Такая политика поддерживает доходы предприятий, конкурирующих с импортом, а также оперирующих на внешних рынках. Как следствие, она тормозит рост кредитных рисков.

- Вам действительно представляется реальной кардинальная смена сегодняшней политики монетарных властей?

Не берусь оценивать. Если нет — значит, будем развиваться в рамках инерционного сценария и двигаться в сторону системного банковского кризиса. По нашим оценкам, увеличение объемов рефинансирования хотя бы на треть по сравнению с инерционным сценарием дает очень значимый положительный эффект. Даже при наихудших внешних условиях в случае активной монетарной политики системные риски оказываются ниже, чем в наилучшем при инерционной. Иначе говоря, адекватная антикризисная денежно-кредитная политика способна практически полностью нейтрализовать негативный эффект от внешнеэкономических шоков.

Это хорошо, но, к сожалению, недостаточно. Как показывают наши оценки, денежно-кредитная политика не может «отменить» инерционное нарастание кредитных рисков, обусловленное устойчивым дисбалансом между доходами с одной стороны и потреблением и инвестициями с другой. В лучшем случае она может несколько затормозить, но не способна предотвратить их нарастание. Кредитные риски остаются тем самым паровозом, что с ветерком везет банковский сектор к системному кризису. К счастью, ехать еще достаточно долго. Однако если среднесрочная тенденция увеличения общесистемных рисков сохранится, то даже без чрезвычайных политических и информационных поводов вероятность системного кризиса после 2010 года превысит 50 процентов.

-Что может сыграть роль спускового крючка?

Когда происходит системный кризис, факторы риска начинают складываться. Шок, связанный с одним фактором, ведет к активизации другого. Такой кризис, в случае его возникновения через четыре-пять лет, будет иметь комбинированный характер, соединяя в себе черты как кризиса ликвидности, так и кризиса плохих долгов, а для отдельных банков — кризиса валютной задолженности. Исходным импульсом для его развертывания могут стать проблемы с ликвидностью, потери от изменения валютных курсов, от операций с ценными бумагами и кредитами отдельных банков. Возможна такая последовательность событий: масштабные непогашения по кредитам, размещенным отдельными системообразующими банками, — неплатежеспособность данных банков по своим обязательствам — бегство клиентов и вкладчиков, распространяющееся на связанные с «инфицированными» банки, а также похожие на них по своему профилю — неплатежеспособность более широкого круга банков — финансовые проблемы у более широкого круга компаний и домашних хозяйств вследствие замораживания средств в неплатежеспособных банках — новые непогашения по кредитам — массовая неплатежеспособность банков.

- Как же избежать такого развития событий, если инструменты антикризисной монетарной политики в данном случае бессильны?

Наше исследование показало, что степень восприимчивости банковской системы к таким рискам достаточно сильно зависит от уровня институционального развития страны. Банковские системы государств, относящихся к более высокой категории, отличаются большей устойчивостью к рискам, могут выдерживать больший объем диспропорций. Пример тому — развитие США в последние шесть лет. Для того чтобы в среднесрочной перспективе избежать кризиса, нам нужно перейти в следующую категорию, которая подразумевает другой уровень институционального развития.

Речь идет о коренной трансформации институциональной среды банковского сектора, подразумевающей и новое качество контроля за рисками, и повышение качества и технологичности процесса оценки рисков и принятия инвестиционных решений, и опирающийся на эти факторы иной уровень доверия к банкам со стороны клиентов, монетарных властей и самих банков. По этим параметрам российский рынок должен приблизиться к уровню среднеразвитых стран ОЭСР. Иначе, при отсутствии действительно качественных изменений развития банковского сектора, вероятность кризиса за пределами 2010 года превысит вероятность бескризисной динамики.

Возврат к списку